Вчера я остановился уже за полночь и толком даже не мог рассмотреть в темноте площадки у перекрестка, на которой устроился на ночлег. Знал лишь, что рядом мост через Угру и памятник.
Утро выдалось росное – осень. Я забрался на холм с памятниками осмотреть окрестности и сделать фотографии. Камни и металл памятников на холме были обильно покрыты росой, хотя было уже не очень рано. Капельки воды стекали по металлическим поверхностям, как слезы памяти о погибших бойцах.
Спустившись с холма с памятниками и роскошным видом на Угру, принялся готовить себе завтрак. В это время Подъехали очередные странники на “Жигуленке” и остановились сзади поодаль. Через пару минут дядька из подъехавшей машины подошел ко мне и сообщил, что у меня внутренние колеса выглядят подозрительно (спущены). Я и сам заметил по внешним колесам, что они слегка придавлены, хотя перед поездкой накачивал и проверял. Оказалось, что в удлинителях на внутренних колесах напрочь не завернуты вентили и колеса благополучно спустили в 0. Затянул вентили и накачал колеса, пока каша варилась.
Пока ел свою кашу и яичницу, а потом пил кофе, подъехали еще для MANа с польскими номерами. Водители тоже устроились перекусить. Они, правда, оказались не поляками, а белорусами. Возят разные грузы из Евросоюза в Россию. Поговорили за жизнь. Интересно было послушать впечатления дальнобойщиков о разных углах России. Они много ездят и оба отметили заметные улучшения как на дорогах (и самих дорог), так и в окрестностях. Порадовало это.
Однако пора ехать и я прощаюсь с разговорчивыми дальнобойщиками. Пожелали друг другу счастливого пути и я отправился в калужскую глубинку, надеясь доехать до деревни Мосейково, где в мае 1942 года был похоронен мой дед, умерший от ран в госпитале. Дорога до развилки у деревни Строево вполне приличная (асфальт), а около деревни прямо уходит грунтовка, а уже изрядно раздолбанный асфальт плавно сворачивает влево и приводит в село Батино на берегу Угры. Село довольно большое, есть магазины и даже часовня Николая Чудотворца.
Захожу в магазин с намерением узнать состояние дороги и купить бутылку водки – выпить немного на могиле деда и погибшим бойцам оставить. Женщина-продавец и бабуля-покупатель охотно рассказывают мне, что до Мосейково я скорей всего не доеду, поскольку дожди и дороги сильно намокли, а моя машина для них не предназначена. Описали мне несколько вариантов проезда, которые у меня в голове перемешались в откровенную кашу. Понял главное – нужно вернуться в Строево и дальше ехать по грунтовке. А вот на ней масса вариантов и нужно смотреть по обстановке.
Вернулся к развилке (около 3 км) и повернул в Строево. На краю деревни остановился около пары местных жителей, занимавшихся ремонтом колесного трактора. Расспросил про дорогу и у них. В результате стало ясно, что ничего не ясно. 50 на 50 – доеду или нет.
От Строево около километра хорошей грунтовки до развилки. Дорога прямо явно используется редко, а уходящая вправо наезженая дорога ведет к достаточно длинному (конца за поворотом не видно) сильно заболоченному и разбитому участку с глубокой колеей, где моя Газель наверняка застрянет намертво. А за трактором бежать неблизко, да и фаркопа у меня нет – назад тянуть будет сложно.
Решил посмотреть уходящую прямо дорогу, но тут послышался звук мотора и через грязь к развилке выехала дама на классической Ниве. Остановилась. По ее словам дальше все хорошо, но болотину я вряд ли перееду. А по поводу дороги прямо дама совершенно определенно сказала, что ехать туда не следует. Ну что ж, поеду дальше на велосипеде.
Пока я собирал пожитки в рюкзак и вытаскивал из машины велосипед, мимо проехал трактор из Строево. Водитель помахал мне рукой и весело поехал в болотную грязь. А я взял в руки велосипед и пошел через эту болотину пешком. В общем-то она оказалась не очень длинной и, пожалуй, Газель бы прошла через нее, но возвращаться уже не хотелось. За болотиной начался подъем и можно было уже не тащить велосипед на себе, а ехать на нем самому.
Так и ехал себе по полевой дорожке (кстати, совершенно нормальной), пока не услышал голоса. Неподалеку от дороги на травке расположился японский кроссовер, около которого что-то делал дядька моих примерно лет. С ним была дама, в которой легко распознавалась супруга дядьки. Видимо велосипедисты тут нечасто и они пристали ко мне с распросами. Рассказал, куда и зачем еду. Они же мне сказали, что деревня Мосейково, хоть и заброшена, но обитатели в ней летом имеются. Они как раз из этих обитателей. После короткого разговора я поехал дальше, а они остались, хотя вскоре обогнали меня на дороге. Все-таки велосипед не самый быстрый транспорт.
Однако и на велосипеде добрался я достаточно быстро. Дядька продолжал возиться с машиной на лужайке около дома, но тут же вызвался проводить меня до братской могилы. Пошли вместе, познакомились и оказались тезками. От их дома (где, кстати, во время войны и размещалась санчасть) до памятника на месте захоронения идти оказалось совсем немного – метров 200. Под посаженными кем-то лиственницами на постаменте коленопреклоненная женщина с венком, а за ее спиной длинный список захороненных здесь бойцов. Среди них и мой дед – Варсегов Михаил Алексеевич.
Могила ухоженная – венки после 9 Мая, искусственные цветы, свечи. Вот только травой все заросло. Николай тут же отправился за бензокосилкой или триммером по новомодному. Принес агрегат и выкосил напрочь всю траву в оградке и около нее. Выпить в память о погибших отказался, сославшись на здоровье. Я же выпил пару глотков, которые не дадут ничего полицейским индикаторам. Налил и погибшим, накрыв стакан кусочком булки. Остальное поставил около постамента – может сгодится кому.
Не совсем в тему, но близко и душу мне греет эта песня. Да и я на могилу к деду пришел лишь через 75 лет после его смерти. И не видели мы друг друга никогда. Мне досталось лишь несколько фотографий да отдельные фрагменты воспоминаний старших. Спасибо, дед, что ты был. Спасибо, что отбили у фашистов ту деревню Мосейково в феврале 1942 года. Ты там и остался навсегда 45-летним. Спасибо, Михаил Алексеевич!
Распрощавшись с дедом и его боевыми товарищами, возвращаюсь к брошенному около дома моих новых знакомцев велосипеду. Николай продолжает возиться с машиной, но увидев меня бросает это дело и зовет в дом пить чай. Его супруга уже накрыла стол и откровенно пытается меня накормить. Есть совсем не хочется, но от чая отказаться не могу, да и людей добрых не след обижать. Попили чайку, побеседовали за жизнь. Супруги мне рассказали про окрестные места и историю своего появления здесь. Они москвичи, но на лето переезжают сюда. А санчасть, где пытались вылечить деда, была как раз в том доме, где мы сейчас пьем чай. Добротный дом и до сих пор еще крепок.
Время за чаем и разговором пролетело незаметно, а мне сегодня еще ехать, поэтому прощаюсь с гостеприимными хозяевами и взбираюсь снова на велосипед. Обратная дорога, как обычно, оказалась проще и быстрее. Места здесь достаточно высокие, а в почве довольно много песка, поэтому дорога в основном сухая, несмотря на дождливое лето.
Бои здесь были долгие и тяжелые, много советских солдат полегло. Даже около дороги могила, за которыми присматривают оставшиеся родственники. В основном это уже внуки тех бойцов, а то и правнуки.
Машину я бросил на старом Гжатском тракте, где до войны была деревня Карцово. Во время тех тяжелых боев от деревни ничего не осталось и восстанавливать ее после войны почему-то не стали. Сейчас местные краеведы поставили у развилки дорог крест в память о той деревне. И табличка под деревянным крестом с горькой памятью о той деревне и живших в ней людях.
Загружаю велосипед в машину и еду знакомой дорогой к шоссе А-130, по которому поеду дальше. Вчерашний день у меня получился по пробегу за два, поэтому решаю заехать в Никола-Ленивец – Звизжи, благо это совсем недалеко. Место там странное, но посмотреть его интересно, тем более что до этого я был там только зимой.
В Воронках сворачиваю с шоссе А-130 направо и дальше еду местными дорогами, полагаясь на навигатор. Дорога достаточно хорошая, по большей части приличный асфальт и селения вдоль дороги обжитые. Только перед самыми Звизжами асфальт заканчивается и начинается пыльный грейдер. Да ещё и тряский, как стиральная доска.
В половине пятого останавливаюсь около информационного центра, где меня встречает стая деревянных свиней, охраняющих сундук с пожертвованиями посетителей. Парк с января 2009 года разительно изменился и явно стал местом паломничества разнообразной публики. Сейчас уже осень и людей немного, но они есть. Еще на подъезде обратил внимание на грустную барышню с фотоаппаратром. Да и центр информационный работает. Расспросил у ребят обстановку, купил местную футболку для своей коллекции и отправился к машине, звонить сотруднику национального парка.
Телефон отозвался сразу же и дядька, выслушав мою просьбу, пообещал через несколько минут подъехать. Я не успел скурить сигарету как подъехал зеленый УАЗик-буханка. Дядька рассказал мне, где можно остановиться, дал подробные инструкции в части ориентирования на местности и укатил, взяв с меня 100 рублей в обмен на красивый билетик в Национальный парк “Угра”. Дорогу он описал отлично и проблем у меня не возникло. Единственное затруднение оказалось связанным с выбором места на шикарной поляне у реки. Оборудованных стоянок там оказалось несколько и я довольно долго выбирал среди них, пока не решил остановиться на дальней от въезда площадке на высоком берегу Угры.
На окрестных площадках от прошлых посетителей много полезного осталось – уголь в мешке, соль, какие-то крупы, спички, супы, а од одним из столиков оказалась даже початая, но плотно закрытая бутылка красного сухого вина. У меня своих припасов немеряно, поэтому взял лишь немного угля, чтобы зажарить мясо.
Пока возился с костром и углями, в поле зрения снова оказалась та грустная барышня с Никоном. Видимо пришла поснимать вечернюю реку. От предложенного кофе барышня отказалась, но я огорчаться не стал и выпил его сам, пока жарилось мясо.
Ужин в результате получился шикарный – жареное на углях мясо, коньяк и еще одна чашка кофе.
Тем временем стемнело и я отправился в машину почитать перед сном замечательный роман Алексея Иванова “Тобол. Много званных”.