Трек синтезирован, но соответствует реальному маршруту.
Это была совершенно спонтанная поездка. Вечером в пятницу настроение было скверное, делать ничего не хотелось и уже заполночь я решил поехать “куда глаза глядят”. Тут как раз вспомнилось давнее желание посмотреть скальный массив на берегу Онежского озера, на котором довелось побывать один раз в середине 80-х.
В результате под утро я уже стоял на берегу Свири с поселке Вознесенье около паромного причала. Паромы тогда начинали движение около 6 часов утра, поэтому удалось даже вздремнуть немножко.
Перебравшись с помощью парома на другой берег Свири с некоторым нетерпением подъезжаю к деревне Щелейки, запомнившейся еще с прошлой поездки красивой деревянной церковью на окраине. За прошедшие четверть века церковь изрядно разрушилась и каркающие на ее полуразрушенной крыше огромные вороны только усиливают впечатление заброшенности и запустения.
От Щелеек до скал было не очень далеко и я внимательно смотрю уходящие вправо лесные дороги, но ничего не нахожу похожего. Наконец понимаю, что сворачивать нужно здесь и устремляюсь по лесной дороге в сторону Онего. Но не тут то было и вскоре лесная дорога упирается в насыпь современной дороги, по которой, несмотря на раннее утро субботы с грохотом проезжают карьерные самосвалы. Значит добычу камня возобновили и делать там мне совершенно нечего.
Решаю предпринять попытку добраться до маяка Самбо, который тоже запомнился по прошлой поездке. Однако и здесь меня постигла неудача – дороги через лес к маяку не оказалось. В результате пришлось удовольствоваться созерцанием маяка издали. Лесная дорожка, по которой удалось доехать до берега, начинается практически на окраине деревни Гимрека. Берег озера здесь порос сосновым лесом, отделенным от воды лишь небольшой полоской песчаного пляжа. Погода отличная, поэтому с удовольствием искупался в онежской воде. А где-то в середине озера в лучах утреннего солнца хорошо просматривается дождик.
На берегу сохранилась торцовая стена какого-то сооружения, которая сейчас служит защитой от ветра тем, кто решил остановиться на озере. Рядом кострища, а на самой стене “пещерная живопись” современников.
Вернувшись на дорогу, практически сразу попадаю в деревушку Гимрека и чуть в стороне за деревней вижу деревянную церковь. Сворачиваю туда и, проехав до конца деревенской улицы, отправляюсь пешком к церкви и расположенному вокруг нее кладбищу.
Церковь построена в середине 17-го века и сохранилась достаточно хорошо. Видны следы недавней реставрации (как выяснилось чуть позже, реставрировали мои питерские знакомые). На кладбище сохранились очень старые надгробия из камня, но есть и современные захоронения.
Церковь, к сожалению, закрыта, поэтому после небольшой прогулки вокруг возвращаюсь к машине и еду дальше в сторону Петрозаводска. Время хоть и раннее, но уже хочется есть, поэтому снова возвращаюсь на берег озера с целью приготовить себе еды и еще раз искупаться. Останавливаюсь на небольшой полянке около Уя-губы. Однако погода испортилась и с озера дует холодный ветер, накатывая волну. По этой причине приходиться отменить купание, ограничившись обедом.
После обеда возвращаюсь на дорогу и еду дальше на северо-запад через Уя и большое село Деревянное. Неподалеку от Деревянного у дороги установлен знак, показывающий, что в лесу справа расположен мемориал, посвященный жертвам политических репрессий. В те годы я еще был достаточно наивен и верил, что эти “мемориалы” реально чему-то соответствуют. За прошедшие годы насмотрелся я их в Карелии (тут их тьма) и осознал, что в большинстве своем они являются образцом лицемерия и к реальной истории практически никакого отношения не имеют. Но в 2007 году у меня даже возник какой-то трепет в душе от “прикосновения к нашей истории”. Но в политику я вдаваться не хочу, поэтому ограничусь лишь показом фотографий из “Красного бора”.
Однако приведу небольшой фрагмент текста в сайта, где приведено “обоснование” создания мемориала именно в этом месте.
“В 1997 году их поиски увенчались успехом: они обнаружили провалы почвы, которые обычно выдают места массовых захоронений. “
Примерно такие же “обоснования” приводятся и для других подобных мемориалов в Карелии. Я не склонен утверждать, что в предвоенные годы не было репрессий, но подобные “мемориалы” с некоторых пор не вызывают ни малейшего доверия.
Покидаю это место с некоторым облегчением и еду в Петрозаводск. В городе у меня никаких дел нет и, сделав несколько снимков, выезжаю на шоссе в направлении Импилахти, где я тоже хотел посетить скальный массив из давних времен.
Дорогу с тех пор, как я проезжал тут в прошлом, существенно обновили и ехать по ней одно удовольствие. И как-то разогнался я на этой дороге и банально проехал мимо ответвления на Импилахти. Возвращаться не стал, поскольку назавтра была назначена встреча в Березово, куда должны были прийти на байдарке двое друзей. Они оставили в Приозерске машину и я обещал подбросить их до Приозерска. В общем, на ночевку я остановился на границе Карелии и Ленинградской области, неподалеку от селения Асилан.
Пришлось покружиться по лесным дорожкам, пока нашел более или менее удобное место для лагеря. Утром заехал в Асилан, но ничего интересного там не обнаружил. В какой-то момент наткнулся на рыбное хозяйство на берегу Ладоги, но охрана не разрешила мне пройти на территорию. Несолоно хлебавши, вернулся на шоссе.
В советские времена эта часть Карелии считалась пограничной зоной и проезд туда был ограничен. На границе Карелии в обе стороны от дороги еще уходит высокий забор с остатками колючей проволоки.
Пока мои друзья еще не подошли, покатался в окрестностях залива Лехмалахти. Сюда подходит железная дорога от станции Кузнечное и по ней подвозят гранитный щебень и большие каменные юлоки для транспортировки по воде. В конце концов мои байдарочники пришли и, подвезя барышню-водителя до Приозерска, я отправился домой, поскольку завтра утром нужно идти на работу.